Уютно расположившись, я, как всегда утром, попивала кофе. Понятие «уютно» в данном случае было явно притянуто за уши. Ибо какой может быть уют, когда дело происходило примерно через неделю после переезда и почти все пожитки еще оставались упакованными в ящики, коробки, сумки и прочую тару, пригодную или не очень для этого «стихийного бедствия». Распаковано было только самое необходимое. Мебель была расставлена по местам и сверкала пустыми полками. Зато по остальной площади в несколько этажей громоздились упаковки с посудой, книгами и массой вещей, которые ждали своей очереди. И вот, собственно, в таком «уюте», примостившись на коробке с надписью «книги», я и потягивала маленькими глоточками кофе, лениво предаваясь разным мыслям. Они явно скользили к изобретению уважительной причины, чтобы в очередной раз увильнуть от разборки и уборки. Я совершенно точно знаю, что для этого гнусного дела нужно особое настроение, а его, хоть убей, не было. Какая-то убедительная мысль была на подходе, и, глотнув кофе для ясности, я уже было собралась… Грохот потряс дальнюю комнату, да такой, что я с молниеносной скоростью успела сообразить, что, во-первых, это не стекло (тональность не та) и, во-вторых, это не проделки собак, потому что наступила предгрозовая тишина. Собаки заверещали бы сразу. Выбора больше не оставалось – муж! С одной стороны, это легче, но с другой…
– Ты когда-нибудь разберешь свою рухлядь (под этим названием проходят мои ветеринарные книги)? – последовал вопрос, заданный излишне спокойным, правда, чуть зловещим голосом. Ага, значит, просто что-то свалилось ему на ногу и серьезных травм нет. В противном случае моя вторая половина обязательно помянула кого-нибудь еще. Я с облегчением перевела дух, потому что сломанные конечности, не важно, собачьи они или человеческие, не вписывались в мои планы… Однако разбирать вещи сегодня точно придется, потому что только я виновата, что ему на ногу свалился ящик. Звучит абсолютно нелогично, но я по опыту знаю, что так и будет. И я без особого настроения взялась за первую попавшуюся коробку. Первой оказалась та, на которой я, собственно, и сидела. Я успела ее раскрыть, так что у мужа, появившегося наконец на кухне, не осталось повода сказать мне под горячую руку все, что он обо мне думает – а я вроде как занята полезным делом, – а коробка ведь не ответит. Он прихрамывал, но не очень. (Ай да я! Диагноз поставила только по тембру голоса!) Но я решила, что лучше будет углубиться в коробку, чем в тему о травматологии. При первом же взгляде я поняла, что там, внутри, ожидает своей участи моя любимая рухлядь. Справедливости ради, в моей ветеринарной библиотеке давно пора было разобраться, да всё руки не доходили. Там скопилось много уже ненужных старых конспектов, брошюр, устаревших учебников, да много чего всякого… Книжица в мягкой, основательно потрепанной обложке, которая первой подвернулась мне под руку, как-то сама собой раскрылась, и я прочитала: «Промывание желудка. Методика проведения». И меня сразу отбросило лет эдак на двадцать назад, разумеется, в памяти.
* * *
У меня был выходной по скользящему графику. Это означало, что все – муж, друзья, знакомые – на работе, а я вроде как отдыхаю дома. Я, правда, не особенно и скучала за накопившимися домашними делами, когда позвонил телефон:
– Привет! А я тебя на работе ищу! – Ох как знаком мне не только голос, но и его обладатель. Это Женька – редчайший оболтус, враль, собачник и талантливый программист. Кроме того, он клавишник в каком-то местном ансамбле и заводила любой компании. Как все это в нем уживается – это еще тот вопрос! С Женькой мы с мужем познакомились как-то на собачьей прогулке и быстро нашли общий язык. И не только, но об этом я умолчу! У него был молодой щенок черного терьера с многообещающей кличкой Демон, а в просторечии – Дёмка. Тут мне придется сделать еще одно лирическое отступление, без которого дальнейшие события будут иметь далеко не ту окраску, которую они имели на самом деле. Порода черный терьер в те времена была еще в самом начале своего развития, и ее представители тогда совершенно не были похожи на современных, особенно по характеру. Внешне они тоже отличались, хотя и не так резко. Ну, да бог с ней, с внешностью – не о ней пойдет речь! А поскольку Демон был очень типичен, то вот вам штрихи его психологического портрета. Ко мне эта зверюга относилась с симпатией: при встрече мог пару раз вильнуть остатком своего хвоста. Но и только. В остальном же, чтобы избежать конфликтов, от меня требовалось строжайшее соблюдение субординации, установленной им же. Я не должна была делать резких движений, размахивать руками, громко говорить, дотрагиваться до него, кроме как в тех редких случаях, когда ему самому этого хотелось. Только меня и еще очень немногих избранных он из любезности предупреждал оскаленной мордой или рычанием, что мы своим поведением близки к нарушению установленных ИМ границ. Остальные – кусались без предупреждения. С хозяевами он был очень покладист. С другими собаками, даже старше его по возрасту, он был безусловным лидером. Желающих оспаривать его лидерство находилось мало. Во всяком случае, на моей памяти не было никого! Исключение составляла одна собака – моя догиня Флинта. Демка ее обожал, а она презрительно и высокомерно помыкала им и вытворяла с ним такие штучки, что мы на общих прогулках покатывались со смеху.
Как-то однажды мне пришлось выставлять этого крокодила в собачьем обличье на выставке. Женька на редкость не вовремя сломал себе ногу и на момент проведения выставки еще хромал. Поэтому по рингу Демона пришлось водить мне – альтернативы не было. Я, собственно, не испытывала ни малейшего восторга, но чего не сделаешь ради дружбы! Адреналинчику в тот день я получила с избытком! Экспертизу собак на ринге проводили военные кинологи из питомника «Красная Звезда», и дело было зимой. Старые собачники помнят, что тогда мы и мечтать не могли о современных и комфортабельных стадионах или спортивных комплексах. Все проходило под открытым небом и было серьезным испытанием не только для людей, но и для собак. Мы частенько на собственных шкурах испытывали правильность прогнозов метеорологов.
Демка, похоже, выигрывал ринг, и нас попросили сделать еще один круг на движении рысью. И надо же такому случиться, что часть ринга оказалась покрытой льдом, а я поздно это заметила. У Демки было в тот день на удивление миролюбивое настроение. Оно и понятно почему. Собак слишком много, поэтому вроде как не с кем в отдельности выяснять отношения. Но (вот ужас-то!) мои ноги попали на лед, и я, как на коньках, поехала за собакой, чертыхаясь про себя. Мне как-то сразу стало очень жарко. Хотя на улице было минус 20 по Цельсию. Когда я, перестав скользить, оглянулась, то на ринге не увидела ни экспертов, ни членов наградной комиссии, ни других собак. Ринг был девственно пуст! Всех спецов как ветром сдуло в разные стороны! Кому, как не им, знать нрав «чернышей» – сами породу выводили! Вот таков был Демон, да и большинство тогдашних черных терьеров.
Теперь станет понятно, что в ответ на Женькин неурочный звонок я очень осторожно спросила:
– Чего там у тебя стряслось?
– Да понимаешь, я сам еще на работе. А звонили из дома: Дёмку рвет, и очень сильно. Похоже, он слопал что-то непотребное! – торопливо докладывал Женька испуганным и льстивым голосом (ему лучше всех знать, что во всей Москве есть только один сумасшедший ветеринарный врач, который согласится работать с таким пациентом без наркоза).
– А что съел, даже в первом приближении не известно? – продолжала допытываться я, но вразумительного ответа, естественно, не получила. Да, дела предстояли развеселые!
– Ладно. Судя по всему, придется делать промывание желудка, – тяжко вздохнула я (личность Демона и мне известна!), – а дальше видно будет. Жень, через пару часов приводи собаку ко мне домой. И официально тебя предупреждаю: чтоб никаких допингов! Только попробуй принять что-то для храбрости!
– Да что – я разве маленький! – заканючил он, но я, не дослушав, повесила трубку.
Подумав еще немного, я сообразила, что понадобится еще один помощник – вдвоем нам точно не справиться! В Демоне весу – добрых шестьдесят килограммов, это на глазок, а может, и больше! Плюс характер! На роль дополнительного помощника больше всех подходил муж. Ему-то я и позвонила, справедливо надеясь застать на работе. Застала! Изложив проблему, тоже не забыла выдать предупреждение по поводу допинга: чего-чего, а уж собственного мужа я успела изучить. В ответ услышала:
– Да за кого ты меня принимаешь?! – Глас моего муженька был полон праведного возмущения. – Я уже еду!
После этих организационных мероприятий у меня оставалось достаточно времени для собственной подготовки. Вытаскивая тонкую резиновую трубку и готовя раствор для промывания, я успела помянуть добрым словом братство собачников, на чью помощь можно было рассчитывать в любое время дня и ночи!
К назначенному времени у меня все было готово: и шланг с воронкой, и ведро литров на десять с необходимым раствором, а на плите кипели и булькали шприцы с иглами. Заявилась эта троица – Дёмка, Женька и мой муж – одновременно.
На тот момент я не сочла это подозрительным, а надо было бы (эх! знать бы, где упасть, да на чем споткнуться!). По крайней мере, у двоих глазки возбужденно поблескивали, но и это меня не насторожило. Мысли мои были заняты предстоящей процедурой, надо было по возможности предусмотреть все, ведь мало того, что пациент огромен, он еще и с характером. Да еще ого-го с каким! И вообще, был как раз тот самый случай, когда намордник надевать не положено и все манипуляции надо было проводить на открытой пасти, в опасной близости от «белоснежных крупных зубов с полной зубной формулой» (в кавычках приведена цитата из выставочного описания этого демона). А уж как он умеет работать этим самым набором – я сама знала, потому как неоднократно видела. Мы усадили собаку, благо что, несмотря ни на что, Демка все-таки был прекрасно дрессирован. Я взяла в руки шланг и, мысленно благословясь, стала медленно и осторожно продвигать его через глотку и пищевод по направлению к желудку. Мои ассистенты держали кто голову, кто челюсти пса. Оставалось ввести еще сантиметров пятнадцать, и мы трое склонились над Демоном, почти столкнувшись головами. Я глубоко вздохнула и…
– Да я вас всех сейчас поубиваю! – тихо зашипела я. – Ведь, как людей, просила! Кто пил?
– Да разве ж мы пили?! Только по глоточку! Для храбрости! – горемычные медбратья даже перестали дышать.
– На ваше счастье, руки заняты и не оторваться! – все так же злобно шипела я: по-настоящему голос повысить было нельзя из-за Демона. Шланг тем временем проскользнул в желудок, и через поднятую вверх воронку я начала заливать раствор. Прошел первый литр, второй, третий… В ведре жидкости убавлялось, а Демон начал беспокойно ерзать – нормально сидеть мешал на глазах раздувавшийся живот. Наконец ведро опустело, и я вытащила шланг. Теперь надо было поднять собаку и подержать минут пять головой вниз. Я окинула взглядом всю компанию и с ужасом осознала, что последний этап задуманной процедуры очень даже может стать весьма проблематичным: алкоголь начал действовать на моих ассистентов, их развозило на глазах. Продержать на весу шестидесятикилограммовую тушу Демона они явно не смогут. Я с надеждой взглянула на пса – самопроизвольной рвоты тоже не было. Но надо же было что-то делать с ведром раствора, плескавшимся в желудке. Черт бы побрал этих паразитов помощников с их храбростью!
– Поднимайте собаку! – скомандовала я, решив все-таки попробовать довести до конца классический способ промывания желудка.
– А как?! – в один голос испуганно икнули они. Я объяснила. Их физиономии вытягивались по мере того, как до их затуманенного одной стопкой (одной ли?) сознания доходил смысл того, что надо было сделать. Даже они стали понимать, что пять минут им не продержаться. Но под моим грозным взглядом все-таки решились! На счет «три» они, крякнув, подняли задние ноги собаки. С минуту все вроде и было неплохо, жидкость из желудка стала вытекать… Но дальше вся эта акробатическая композиция закачалась, как карточный домик, и рухнула, причем Демка оказался сверху. Надо было видеть его квадратные от изумления глаза!
– Ё-ка-лэ-мэ-нэ! – вразнобой послышалось из-под собаки. Горе-ассистенты лежали под «живым прессом», не шевелясь, пока Демка не соизволил сойти с неудобного импровизированного ложа. До сих пор не понимаю, почему это непредсказуемое «чудо» не проучило их по-своему! Но факты все-таки упрямая вещь: Демон только презрительно покосился на них. Каюсь, на тот момент моим самым большим желанием было справедливое возмездие со стороны Демона, ведь смысл промывания сведен к нулю по милости этих оболтусов. Я задумалась, перебирая в памяти все возможные способы вызова рвоты. Как назло, не было ни одной ампулы апоморфина!
– А если два пальца в рот, – неуверенно заикнулся было Женька и замолк под моим презрительным взглядом.
– Иди и сам себе это сделай! Будет в самый раз! И собутыльника с собой прихвати!
– Которого? – поинтересовался он.
– Да вы что, и Демку напоили?! – забрезжила догадка у меня. Догадка, сразу логически объяснявшая два непонятных момента. Во-первых, отсутствие самопроизвольной рвоты, несмотря на большое количество введенного в желудок раствора, и, во-вторых, уж слишком миролюбиво и долготерпимо был настроен пациент, что совсем не вязалось с его характером. Нормальных слов в моем лексиконе больше не было. Да и что толку, если бы они и нашлись! Похоже, море стало по колено не только безответственным помощникам, но и собаке.
Тем временем живот у Демона раздулся до размеров ведра, которое он только что выпил, и пес стал похож на суку, сей секунд собирающуюся рожать, а его частое дыхание с высунутым до предела розовым языком только усиливало это впечатление. Однако его глазки масляно поблескивали – спиртное давало себя знать. Помирать он явно не собирался, хотя раздутый живот и мешал кайфу. А все-таки интересно, каким образом и его удалось напоить?
– Ну, вот что, голубчики! Сами создали проблему – самим и расхлебывать придется! – обрела я наконец дар членораздельной речи. – Придется тебе, Женечка, погулять теперь с песиком, пока вся вода из него не выйдет!
– Откуда?
– Да уж теперь из другого, естественного, отверстия! Противоположного, так сказать.
– А долго? – на более многословные вопросы Женькины мозги явно не срабатывали.
– А это ты у Демки спроси! Сие от меня уже не зависит, – ехидно отвечала я. Ситуация начинала меня забавлять. Женька еще не представлял, что его ожидает весьма длительная прогулка, зато я-то это очень хорошо знала: по самым скромным подсчетам, часов пять или шесть! И поделом ему! Для Демона не было никакой опасности, а длительное движение спокойным шагом только помогло бы его многострадальному желудку естественным путем избавиться от излишнего количества ненужной жидкости.
– Ну ведь стемнело же уже, я не увижу, все из него выйдет или нет, – попробовал отвертеться Женька, что-то заподозрив.
– Ничего, дорогой! Возьмешь фонарик! И не вздумай халтурить! Дело может принять печальный оборот, – не удержалась я от сознательного сгущения красок. Правда, я почему-то была уверена, что после сегодняшнего урока он больше не будет самовольничать и все назначения будут выполнены в точности. Театрально распахнув дверь, я выпроводила Женьку с Демоном на лестницу. Демон шел, смешно переваливаясь (мешал живот), его хозяин – тоже, правда, совсем по другой причине.
– Ну, а теперь – твоя очередь, – обернулась я к мужу, который уже успел пригреться в кресле. – Не думай, что для тебя все окончилось! Нет, дорогой: спектакль продолжается!..
* * *
Спросонья я не поняла, что звонит. Телефон или дверной звонок? Было около семи утра, и, накинув халат, я поплелась открывать дверь. На пороге стоял Женька с фонариком и с Демкой на поводке. По сравнению со вчерашним вечером их вид претерпел значительные изменения. Демон был весел и доволен, а его подтянутый живот явно указывал на то, что прогулка пошла ему на пользу. А Женька? О, это было то еще зрелище! Он был трезв, как стекло, но его штормило, теперь по причине усталости, да и цвета он был слегка зеленоватого.
– Ну, как? – спросила я.
– Это ты о ком? Обо мне?
– Вообще-то я о собаке. А что с тобой? – сочувственно поинтересовалась я. С сочувствием я, похоже, переборщила, потому что Женька сказал:
– Хоть ты и права, но все равно ты – язва, каких мало! Скажи на милость, как я сейчас на работу пойду?
– Молча, – отрезала я, потуже запахивая халат. – В следующий раз оба будете сначала думать!
– А ему что, тоже попало? – заинтересованно произнес Женька, кивая в сторону мужа.
– А как же!
– Тогда все в порядке! – заулыбался наш общий друг и почти весело запрыгал вниз по лестнице.
На этом можно было бы и поставить точку, но что удивительно: мне больше почему-то никогда не приходилось делать промывание желудка…
– Что-то дело у тебя совсем не продвигается! С такими темпами мы закончим разборку только ко второму пришествию! – через мое плечо в коробку с книгами заглянул муж.
– Да вот… застряла. Книжка кое-что напомнила! Забавная тогда вышла история. Помнишь промывание желудка Демону?
– А… Еще как помню! – протянул муж. – Классически проведенное промывание мозгов!
– ?! Я ведь промывала желудок… – попробовала недоуменно возразить я.
– Это Демке желудок, а нам с Женькой – мозги! Лихо тогда все получилось!
|
